Нет, мы не думали, не думали о том, что это может случится, что это может случится ТАК, как это случилось, не думали, не могли подумать даже.
Подозрения закрадывались ко мне обычно слишком поздно чтоб я могла предотвратить события, да и хотела ли я это делать? Я осознавала, что все такие вечера одинаково заканчиваются, всегда осознавала, с первого же вечера, с первого же стакана водки, всегда. И снова шла на них. Зачем? Друзья, выпивка, немного еды, какая-то музыка, очень мало времени вместе. Шла чтобы узнавать новое, каждый раз что-то новое. Приятное или нет, все важно. Так забавно сравнивать их всех трезвыми и пьяными. Всегда забавно. В этом больше нет ничего противозаконного, давно уже нет. Ты просто пьешь и просто куришь и просто делаешь это тогда, когда тебе угодно. Ты можешь не пить и не курить, но ты делаешь это и не всегда просто сказать, хочешь ты этого или нет. Когда тебе 16, мир еще довольно ярок, непознан и загадочен. Мало кто уже понимает, что оно такое, этот МИР. Мне тоже далеко до этого понимания, я видела лишь отдельные его стороны, жестокие и не очень.
Люди делают их такими, ведь в природе нет этого, нет. Нет ни добра ни зла. Когда волк убивает оленя - это не зло, ведь волк тоже нуждается в еде. Когда стая проганяет раненого или старого - это тоже не есть зло, ведь он тормозит стаю, мешает ее передвижениям и не может охотится. Естественный отбор. Выживают сильнейшие. Люди почему-то сохраняют тех, кого в природе давно бы уже уничтожили. Люди тратят миллиарды на медицину чтоб лечить раненных. Люди сохраняют старых, заботятся о них. Зачем они это делают? Потому ли что они более разумны? Из-за привязанности? Из-за чего? Зачем сохраняют жизнь безнадежно больным? Зачем сохраняют стариков? Зачем? И зачем люди берут у природы больше, чем им этого надо? Неужели всем руководит лишь желание обогатиться? Зачем они так любят разрушать? Ведь потом они сами же строят заново и заново разрушают. Дома, города, страны, империи...

Она одинаково меня обнимает трезва ли пьяна ли. Правда, с разными мыслями. Она рассказывает мне о своем прошлом как и другие люди до нее. И я слушаю. Говорить бессмысленно, водки было очень много. Она тащит меня к себе в квартиру, раздевается, снова одевается. Просит прощения. Забавная и немного рассеянная. Улыбаюсь. Красивая? Вряд ли я могла бы так сказать. При должном ракурсе и должном количестве спиртосодержащих напитков все красивы. 13ый этаж. И консьержка провожает взглядом. Туда, потом обратно. Бестолковая болтовня, мои мысли где-то рассеяны. Я догадываюсь, что будет дальше, догадываюсь, но не думаю об этом. Зачем думать о неизбежном? Идем через двор, рука в руке, снег поскрипывает под ногами. Снова слушаю и слушаю и слушаю и слушаю. Другая консьержка, но взгляд тот же. Другой лифт, другой этаж. Двенадцатый вместо пятого. Специально ли она это сделала? Какая разница? Она чуть не убила меня. Ее пьяные глаза, ее губы, ее руки, парень, которому она очень нравится всего на пару этажей вниз, а она целует меня и не может остановится...

Играю на гитаре. Кажется, эта песня прорубила дорогу в Вечность. "Белый снег, серый лед..." Этот парень пытается подпевать, она курит и плачет, я пою и играю, она смотрит на меня влюбленными глазами, а он смотрит на нее, она дает мне затянутся, я продолжаю. Она просит сыграть еще, играю второй раз, она плачет и плачет, он смотрит на нее, я вспоминаю ее губы. Кажется, я схожу с ума.

Второй этаж этой почти безразмерной квартиры, очень темно. Гитара, я и она. Диван. Слов не надо, водка обладает необыкновенной особенностью переводить все слова в действия. Темнота - друг молодежи, друг чувственных наслаждений. Открывается дверь. Сесть рядом и взять гитару в руки заняло секунду, но он все равно успел обозвать нас и занять вакантное третье место на диване. Он пьян и накурен, мы сидим с ней рядом, она снова и снова целует меня. Мне неведомо, как я попадаю по струнам, пальцы совсем не слушаются. Я не знаю, что он чувствует и что он видит, не знаю. Она приносит стул, ложится на него и закидывает ноги на парня. Я играю, она чуть не раздевает меня, в третий раз пою куплет из песни, зрачки широкие, как мир. Мои руки на гитаре, ее руки на мне, его руки на ней. "Я пыталась тебя убаюкать, но вот уже стало светло и меня разбудила муха миллионом ударов в стекло. Она будет себя разбивать пока полностью не разобьет. Просто ей сложно принять, что стекло сильнее ее..."

Она снова в слезах, я даже и не знаю, что он ей наговорил, мы сидим возле окна, на полу рассыпана ветчина и вяленое мясо, сигареты на подоконнике, она полулежит у меня на плече, у нее сильно течет тушь. Потом она вскакивает, открывает окно, садится на подоконник спиной к окну, снег падает, но не залетает в комнату, она показывает козу, потом средний палец, говорит "я сильная!", а мне чертовски страшно, ведь одно неверное движение и... Я держу ее за джинсы, а она все повторяет "я сильная, я сильная!", потом снова целует меня.

Все смешалось в моей больной голове, водка смешалась с виски в моем желудке. Зачем я это делаю? Запах травы и сигарет, влияние алкоголя на неокрепшие организмы, влияние холода на умы и слезы в глазах. В ее глазах, в глазах других девушек. Путь, который мы должны пройти чтоб стать светлее и чище, лежит через горящие угли. Шаг за шагом, секунда за секундой, сантиметр за сантиметром. Потом забыться во сне. И может когда-нибуь мои наркотики перейдут из снов в жизнь и я смогу помочь тем, кто нуждается во мне.